Статьи на тематику: Города - Страница 2

Мировая общественность в панике! В культурной столице России, в городе-музее под открытым небом — Санкт-Петербурге, хотят поставить «газоскреб» — башню в восемь раз превышающую высотный регламент, и в три раза большую, чем самое высокое здание Питера — Исакиевский собор!  То есть как не крути, а уже «Исакий» высотою в 101,5 м, получается сам выше высотного регламента, при том что построен в 1885 году, а у нас на дворе 2009 и несколько странно меряться архитектурными веяними двухвековой давности?!

Честно говоря, я не уверен что «Исакий» — самое большое здание Питера, но беглый поиск не дал результата, а примитивное умножение этажей на 3 метра, даже у 24-этажки дает лишь 72 метра, так что черт с ним. Пусть будет самым высоким.

На эту статью меня вдохновили размышления о московском снобизме.

У меня много знакомых москвичей. Правда, на поверку постоянно оказывается, что они максимум родились в Москве у той самой лимиты, понаехавшей в шестидесятые строить столицу великой страны. Таких еще смешно называют лимитой во втором поколении. Но в большей же массе, все мои знакомые москвичи — это «понаехавшие» в первом поколении.
И я давно думаю: «А кто же такие настоящие москвичи?» И все больше убеждаюсь, что — это миф. Нет никаких москвичей. И может быть и не было никогда.
Смотрите. Сначала в Москву понаехали финно-угорские племена: мордва, удмурты, финны. Они, собственно ее и основали.
Потом к ним присоединились вятичи – это славянское племя «яко звери, ядуще все нечисто».
Потом в 13 веке в Москву от Батыя побежали жители захваченного им Владимиро-Суздальского княжества.

Довольно много споров было по поводу здания биржи, сооружения-гриба, которое якобы портило вид стрелки Васильевского острова. И вот решено было, что постройка нарушает высотный регламент Петербурга.

Уже продолжительное время (с августа прошлого года) ведутся работы по снижению здания биржи на 2 этажа (с 67 до 54 метров). Данный случай, по-моему — фарс. Правительство побоялось прецедента, после которого на Васильевском острове начали бы строить здания одинаковой с биржей высоты.

И вполне симпатичное здание начало терять свою совершенную красоту путем снятия купола, а потом и постепенного уничтожения двух верхних этажей.

— Ты ничего не понимаешь! — крикнула Оксана.

— Ты не понимаешь и не хочешь понять! Наверное, просто ты меня не любишь! – в отчаянии добавила она.

— Может, и не люблю, — еле сдерживая ярость, ответил Олег. За что тебя любить, если при каждой нашей встрече ты закатываешь мне истерику?! Достало!

— Вот! Что и требовалось доказать! Ты меня просто не любишь! — зарыдала Оксана.

Вечер окутал город пеленой сумрачного света. В домах один за другим вспыхивали окна. Молодая парочка эмоционально выясняла отношения на пустынной набережной. Вокруг ни души. Когда-то это было излюбленным местом для их совместных прогулок, но сейчас все внезапно изменилось. Набережная казалась совсем чужой и незнакомой, как будто за ночь её успели поменять на другую. Чужим стало все: и речка, которой они могли любоваться часами, и брусчатка, которой был выложен мост, и деревья, и дома… И все это только потому, что сегодня Оксана вдруг поняла, каким чужим стал для нее Олег.

Я хочу поговорить о моем родном городе Москве. Москва — это действительно мой город с самого рождения, и сама я принадлежу к уже значительно поредевшему виду людей – коренная москвичка. Ну, во всяком случае, во втором поколении.

Много что изменилось в богатом историей городе, который большую часть своего существования был таким значимым в судьбе Руси, России. Часто пишу «в моем городе», потому что чувствую, что связана с ним невидимыми, но крепкими нитями, своим прошлым, своим настоящим и наверняка своим будущим. И, что бы не происходило с нашей столицей, какими бы нововведениями и напастями он бы не была одолеваема, никогда у меня не возникало желания покинуть ее и переселиться в другое место.

Конечно, есть города и старше, и значительнее в мировой истории, города с более яркой и головокружительной судьбой, города, которые познали и богатство и величие, разорение и упадок…

Я люблю путешествовать. Поэтому мне доводилось с благоговеянием дотрагиваться до развалин Колизея в Риме, и осматривать старинные крепости и замки Чехии и Польши, или парки и фонтаны Австрии и Франции. Но всегда точно знала, что мой дом в Москве.

Москва очень разная, у нее много ликов и от вас зависит, каким из них она к вам повернется. В этом городе сочетается и древность и современность, и роскошь и серость, и тяжелый труд и пустая праздность.

А еще Москва разная во все времена года! И я люблю прогулки по городу в любое время.

Когда в Москве зима, и зима настоящая, с резным морозцем, бледным высоким небом и ярким холодным солнцем, или если за ночь насыпало снегу и улицы города обновлены и прибраны самой природой. Не стану сейчас говорить о многострадальных автомобилистах или падающих с крыш сугробах. Стоит просто посмотреть на чистые, выбеленные зимой улицы, пока не успели рассыпать реагентную отраву. Деревья, здания и все городские сооружения принакрыты пуховыми покрывалами снега. Дорожки улиц и скверов словно ждут твоих первых шагов.

Так сложилось, что, закончив университет, я вернулась в родные края. Училась пять лет в Челябинске, а вернулась в родной город Костанай, что в Казахстане. Это не крошечный районный городишко, а областной центр с населением под 350 тысяч человек, динамично развивающийся, как это принято теперь говорить. За пятилетку в Челябинске я, разумеется, успела вкусить развлечений большого города: клубы, театры, развлекательные комплексы и т.п. Кто был в похожей ситуации, поймет, как тяжело после жизни в мегаполисе оказаться в относительно маленьком «тауне» без ставших уже привычными плодов цивилизации.

Первое, что я почувствовала – острый дефицит деловой и научной информации. Названия книг, которые я надеялась найти в наших книжных лавочках, вызывали у продавцов недоумение. О деловых журналах, которые обычно читала в Челябинске, и слыхом не слыхивали. Сейчас с прессой получше: можно найти некоторые российские издания, но с хорошей литературой, причем, всех направлений, дело не двигается.